Это самая настоящая школа – с партами, классами и даже оценками. Только выпускники этого заведения отправляются не в институт, а сразу на фронт. Здесь проходят обучение бойцы 25-й армии. Инструкторы ведут подготовку по разным специальностям, но все они так или иначе связаны с беспилотными системами.
«До начала СВО я ничего не знал о беспилотниках, – начинает свой рассказ основатель школы БПЛА с позывным Гуран. – Я – доброволец, подписал контракт, попал в роту БПЛА и понял, что дроны – это будущее армии».
На сегодня курсы в спецшколе прошли больше 500 добровольцев. Но ещё недавно положение было совсем другим. Операторов, как и самих коптеров, всего пару лет назад в армии было мало, и Гуран загорелся идеей – открыть учебное заведение, в котором можно было бы обучать пилотов.
«Я с этой идеей носился достаточно долго. Почему-то не было заинтересованных командиров, от меня отмахивались как от назойливой мухи, – смеётся Гуран. – А я настойчиво пытался доказать свою правоту, ходил от одного начальника к другому, и вот тот день настал. Меня услышали».
С появлением большого количества дронов у противника и ущербом, который наносили «птицы» ВФУ, стало ясно, что без крылатых специалистов не обойтись. Так замысел Гурана стал воплощаться в реальность.
Говорит, что помогло вышестоящее руководство, дали карт-бланш на реализацию задуманного. И вот сейчас единственная школа в 25-й армии стала одной из лучших во всей России. Самым сложным было, по словам руководителя, решить все организационные вопросы. Поиск помещения для обучения, полигоны, материальная часть – эту задачу сержант Гуран выполнил, и в учебном центре появились первые курсанты.
«Всё начиналось с того, что я лично ездил на «передок», собирал сбитые вражеские дроны. Ребята их ремонтировали, и так мы начинали учиться».
Сейчас здесь обстановка, как в настоящем учебном заведении: классы с плакатами на стенах, учебники, симуляторы и вражеские «птицы». Что-то привезли волонтёры, что-то купили за свои деньги, что-то досталось в качестве трофея.
Есть два полигона, на которых бойцы учатся летать. Для самых опытных – в закрытом помещении, где отлаживается навык облетать препятствия. Это очень тонкая работа. Опыта студенты набираются на открытом воздухе.
«Пилот должен уметь взлететь в любую погоду. Поэтому учим делать поправки на ветер, рассказываем и показываем, как летать в условиях, когда идёт снег или вокруг туман, – говорит замкомандира учебного центра с позывным Палач. – Здесь, в Донбассе, очень частые ветра и туманы – но мы же не можем сидеть и ждать хорошей погоды, нам нужно бить врага».
Свой позывной Палач получил за виртуозное поражение техники и живой силы противника. Сейчас этому он обучает новобранцев школы. Курсанты проходят серьёзный отбор. Сначала инструкторы смотрят, к чему больше склонен тот или иной боец, и после этого начинается обучение именно той специальности, к которой есть способности.
«Оператор БПЛА – уникальный специалист, на которого всегда идёт охота, – продолжает Гуран. – Поэтому учим не только уничтожать вражеские цели, но и как обезопасить себя в сложной ситуации».
В классе, где проходит подготовка пилотов БПЛА, в мониторы сосредоточенно смотрят курсанты. У каждого в руках джойстик. На экране почти реальная боевая обстановка. Бойцы отрабатывают сбросы на технику противника, уничтожают живую силу, учатся объективному контролю и аэроразведке.
Сложные боевые действия показали, что без «глаз» в небе не обойтись. Пилоты корректируют артиллерию, просматривают пути для передвижения наших штурмовиков, выполняют свои задачи на линии боевого соприкосновения.
«Мы стараемся набирать молодёжь. Одно из главных условий успешности пилота – его руки, – делится тонкостями начальник учебного центра. – У сорокалетнего мужика, как ни крути, пальцы будут не настолько подвижны и чувственны, как у двадцатилетнего юноши. Да и в принципе, самые лучшие пилоты – это геймеры, для которых джойстик в руке привычнее автомата».
Джойстик очень чувствителен, и каждый пилот его настраивает под себя. Пульт управления становится продолжением пальцев оператора и от умения им управлять зависит не только выполнение боевой задачи, но и жизнь самого пилота и его расчёта. При неудачных попытках компьютерная программа позволяет начать всё заново. В реальной жизни любая ошибка приведёт к непоправимым последствиям: ранению или гибели.
«В первую очередь противник уничтожает либо артиллерийский расчёт, либо операторов БПЛА. Мы всегда цель номер один для врага, – говорит Палач. – Поэтому стараемся донести каждому нашему бойцу, что только от них самих, от их умения зависит их жизнь и здоровье».
В классе на стене висит плакат «Учитесь или вас убьют». Вот курсанты и стараются запомнить как можно больше и научиться всем премудростям. Вернуться домой с победой хочется всем, поэтому, несмотря на сложности, усердно грызут гранит новой для них науки.
Курсы рассчитаны на один месяц. Инструкторы говорят: этого катастрофически мало для подготовки, но специалистов на фронте не хватает, поэтому обучение проходит 24/7, в ускоренном режиме. Причём всему и сразу. В одном из классов обучают сапёрному делу. На стеллажах – мины и макеты взрывных устройств, на стенах – плакаты.
«Здесь общее сапёрное дело. Учим, чтобы ребята, выходя на боевые задания, понимали, что такое мины, – Гуран показывает на стеллаж с «лепестками». – Учим, какие бывают боезаряды, что можно трогать и поднимать, а что – нельзя».
В этой школе сапёров готовят не для разминирования, а для сборки снарядов. У каждого FPV, дрона, которым оператор управляет с видом «от первого лица», особый боеприпас. Вот и учат курсантов тонкостям: сапёр должен понимать, какой заряд понесёт дрон-камикадзе, на какую цель рассчитан, каким должен быть вес, чтобы и коптер смог лететь, и цель была уничтожена.
Снаряды умельцы могут собрать из любых подручных материалов. Главное, чтобы подходил диаметр и соответствовал вес. Один из таких боеприпасов собран из обычного фильтра для воды, другой – из пластиковых бутылок. Химики и инженеры придумывают новые «рецепты» для зажигательных боеприпасов. Каждый нацелен на одну общую цель: уничтожить как можно больше врагов или вывести их из строя.
В ещё одном кабинете обучение проходит с помощью плакатов. На них – образцы вражеской натовской техники с обозначением самых уязвимых мест. По словам инструктора, их «украли» с украинских ресурсов.
«Все мы здесь немного хакеры, – смеётся Гуран. – Нужно же было как-то выходить из положения, вот мы взломали пару «укропских» каналов в Телеграм. Учиться же нужно, а как без пособий? А у них там просто изобилие нужной нам литературы. Вот, перевели на нормальный язык и изучаем».
Дрон небольшой, соответственно, и грузоподъёмность маленькая. Для точного попадания в цель и её поражения применяется военная хитрость.
«Бить нужно в ствол, – говорит инструктор курсантам. – Тогда есть вероятность вывода из строя любой бронированной машины».
Будущих пилотов учат и тому, как выглядит беспилотная авиация противника. На плакатах – «Фурия», «Валькирия», «Лелека». И здесь же – как они отображаются на анализаторе спектра, как их увидеть и понять, какая именно модель летит и на какой частоте работает.
Учат тому, что не стоит подходить к упавшему дрону противника, если не было видимого противодействия. Много случаев, когда от таких «подарков» погибали наши бойцы. Дрон может быть заминирован, укронацисты любят оставлять такие «сюрпризы». Террористическое ведение боевых действий – это их метод.
Захвату вражеских «птиц» и подмене видеосигнала тоже обучают. Так, в основном работают против дронов-камикадзе противника. Оператору врага могут показать мультфильм или выступление нашего Верховного главнокомандующего. Всё зависит от настроения и чувства юмора перехватчика. Система возврата домой у FPV не предусмотрена, и если дрон перехватили – он становится безвозвратной потерей для врага.
«Если удаётся без происшествий посадить дрон на нашей территории – «птицу» ремонтируют, перепрошивают, меняют необходимые комплектующие и ею работают по позициям ВСУ. Вот такой круговорот дронов в природе», – улыбается Палач.
Ещё одно помещение – лаборатория. Здесь местные «Кулибины» и «Самоделкины» изобретают то, что ни один завод в мире не сделает. Например, из двух гироскутеров инженеры собрали наземный дрон-камикадзе. Кроме основной задачи, этот вездеход бойцы используют для подвоза боеприпасов, воды, медикаментов и эвакуации раненых. Там, где невозможно пройти обычному человеку – доедет это чудо техники.
«Вот этот экземпляр тоже родом из нашей лаборатории, – показывает Гуран смотанные проволокой ветки. – Это тоже дрон-камикадзе, собранный нашими инженерами. Взяли веточки, проволоку, кое-какие комплектующие и всё – дрон летит на задание».
Здесь постоянно совершенствуют, придумывают, создают что-то новое, полезное и необычное. Всё – для Победы и ради сохранения жизни бойцов.
По словам Палача, все лабораторные разработки проходят тестирование на линии боевого соприкосновения, и после этого что-то либо дорабатывается, либо сразу начинает использоваться.
На стеллаже стоит чемоданчик, в котором в мирное время, как правило, хранятся инструменты. А здесь это – портативный переносной РЭБ.
«Этот «чемодан» спас уже ни одну жизнь. Помогал и мне стать невидимым для глаз камикадзе противника, – продолжает Гуран. – Нас троих преследовал FPV, пришлось остановить машину и отбежать в сторону. Открыли чемодан, заглушили и посадили „птицу“».
К вопросам безопасности тут подходят со всей серьёзностью. Учебный центр расположен не так далеко от линии боевого соприкосновения, и узнать его координаты было бы большой удачей для врага.
Поэтому здесь идёт постоянный мониторинг неба, работают собственноручно собранные системы радиоэлектронной борьбы, считываются частоты, на которых работают враги. Благодаря этим мерам школа успешно функционирует достаточно долгое время.
Ещё одна особенность центра: здесь инструкторы не просто занимаются обучением курсантов, они все входят в «крылатый спецназ» и часто выезжают на боевые задачи.
«Там, где не справляются обычные операторы БПЛА, вызывают на помощь нас. Мы – не просто инструкторы, мы инструкторы с боевым опытом. То есть получаем его и делимся им», – рассказывает Палач, он же один из командиров спецназа.
Группа Палача действует на всей линии боевого соприкосновения, выполняя поставленные задачи с использованием различных модификаций беспилотных летательных аппаратов. Это задачи, с которыми никто другой не может справиться.
«Мы не стоим на месте, мы всегда в движении, – рассказывает командир. – И каждый наш вылет успешен. Мы ни разу не вернулись, не выполнив поставленной задачи».
Для выполнения боевого задания пилотам необходимо скрытно преодолеть не меньше восьми, а иногда и больше десяти километров до точки засады. Спецназ всегда работает автономно и в режиме полной секретности. Эти меры предосторожности продиктованы современными боевыми действиями, ведь операторы БПЛА, да ещё такого уровня – лакомая цель для противника.
«О том, куда мы идём, в какой квадрат, какую выполнять задачу – знаем только мы. Я и моя группа. Мы занимаем позицию, успеваем отработать, но вот выход – это уже проблема. Только начинаешь выходить – по тебе сразу стреляют из всего, что существует у врага: от «птиц» до миномётов. Был случай, когда один наш расчёт уничтожили ракетой „Хаймерс“».
Но это не останавливает бойцов, и они продолжают выполнять свою работу. На их счету сотни уничтоженных танков и другой тяжёлой техники противника, а также зачищенные блиндажи и орудийные расчёты.
Чтобы попасть в группу Палача, недостаточно быть просто хорошим пилотом. Есть ещё ряд критериев, которым должны соответствовать кандидаты.
«Нужно знать радиоэлектронную борьбу, нужно знать матчасть, технологическую часть, – перечисляет боец. – Нужно знать очень много и уметь в боевых условиях заменить друг друга».
По словам командира, инструкторы учебного центра владеют всеми перечисленными знаниями и даже больше. В любой момент каждый из них может в боевых условиях выполнить ремонт дрона, настроить РЭБ или смастерить снаряд для сброса.
Были случаи, когда группа работала на волосок от гибели, когда казалось, что это их последний бой.
«Мы заходили ночью на позицию, начали отрабатываться. Отработали «птицы» и нужно было идти встречать подвоз: боекомплект и новых «птиц», – рассказывает командир. – Я с собой взял одного бойца, остальные остались на позиции. Буквально на половине пути полетела вражеская стая эфпэвишек. Мы по команде разбежались, спрятались за деревьями. Одна пролетела, а вторая заметила меня. Пришлось побегать по лесу, попрыгать по окопам, и так случилось, что я выбежал на открытую местность. Не знаю, каким чудом, но я увидел полуразвалившийся блиндаж, спрыгнул в него, а «птица» упала в нескольких метрах от меня. Я ещё где-то полчаса сидел и думал о жизни».
Таких историй за время службы у каждого из них собралось немало.
«Иначе как Божьим промыслом это назвать нельзя», – говорит Гуран и улыбается.
Спецназ всегда выполняет поставленную задачу. Любыми силами и средствами, невзирая на погоду или противодействие врага. В этом их сила и преимущество. И этим опытом они делятся со своими курсантами. Несмотря на сложности и потери, «крылатый» отряд продолжает действовать.
«Мы превосходим врага в людях. Нет, не количеством, а силой духа и мотивацией. Для нас нет невыполнимых задач, мы – патриоты и всегда готовы погибнуть за Россию, – Гуран как никогда серьёзен. – Мы обязательно победим, а для этого нам нужно подготовить наших бойцов так, чтобы они громили врага, при этом сохраняя свои жизни. Наш учебный центр будет готовить столько бойцов, сколько потребуется для окончательной Победы».
Егор КИЛЬДИБЕКОВ
