Беженцы. Невольные участники боевых действий. Без оружия, но с важной миссией – выжить и спасти своих детей. Их истории льются нескончаемым потоком – убитый на кухне снайпером отец семейства, прожжённая фосфором нога внучки. Котёнок, спасение которого чуть не стоило руки, а может, и жизни. Это непостижимые ужасы войны, не дай Всевышний вам их пережить. Они учатся жить заново. Буквально с нуля. Наша задача – помочь им и поддержать…
Не все жители освобождаемых территорий нашли в себе силы, желание и возможность уехать куда-то подальше от линии боевых действий. Будем с вами откровенны: у каждого из них была своя причина остаться во фронтовых районах. Кто-то ждал нас и считал дни и месяцы до освобождения. У кого-то родственники в ДНР, и единственная возможность воссоединить семью – остаться в родном населённом пункте, несмотря ни на что. Для кого-то причина была абсолютно банальна – денег и возможности выехать просто не было. Но для украинских боевиков все, кто остаются в прифронтовых районах – «ждуны», которые лояльны России и потому не хотят выезжать. Отступая, они с особой жестокостью расстреливают дома с людьми, направляют на жилища ударные дроны. Детей иногда пытаются забрать силой.
«Нас целенаправленно расстреливали!»
Дзержинск – это небольшой шахтёрский город, из которого ранее постоянно обстреливали Горловку. Он почти полностью освобождён, но всё ещё продолжаются бои на его окраинах. Идут зачистки от разрозненных затерявшихся отрядов недобитых укронацистов.
В одном из районов этого города наши бойцы нашли и вывели из-под огня целую семью с детьми. Местные успели хлебнуть горя, пока ждали спасения. Сначала 64-летняя пенсионерка Любовь Карасёва проживала в своём доме в частном секторе со всей роднёй – вместе с ней были муж, сын и невестка с двумя детьми. Также с ними жили коты и собаки, которых становилось только больше по мере нарастания боевых действий – все бежали к сердобольной женщине, которая готова была пригреть и накормить. В итоге насобиралось четыре кошки и восемь собак, из которых только две были свои. К сожалению, всех пришлось отпустить, когда пытались сами выжить.
Но сохранить этот уголок жизни и надежды, к сожалению, не удалось. Украинские боевики начали охоту на оставшихся местных – с помощью дронов вытравливали людей из родных домов.
«Моя соседка бросила всё. И, уезжая, попросила присмотреть за двумя её коровами. Однажды днём пришёл украинский военный, чтобы уточнить, есть ли тут люди. А уже ночью эти бандеровцы с дрона сбросили зажигательный снаряд на дом – всё сгорело, но больше было жалко коров, которые помогали выжить», – всплакивая, вспоминает Любовь Леонидовна те страшные дни.
После этого их уже ничего не держало дома. Ведь это уже был вопрос времени, когда сгорит их личный дом. Спешно вся семья перебралась в многоэтажки, где в некоторых квартирах ещё жили люди.
«Но нам и там не дали пожить. Украинские вояки взламывали квартиры, занимаясь мародёрством. А потом занимали удобные позиции, чтобы контролировать подходы к тому району, прикрываясь людьми, которые жили в этих домах, как живым щитом», – вздыхая, вспоминает пенсионерка.
Но это было только начало ада. Осатаневшие от крови и убийств укронацисты начали расстреливать местных жителей. Мирных, безоружных. Сначала украинский снайпер убил мужа, потом зятя. Зятя было видно в окно – он пытался разогреть чайник для семьи. Для убийцы это явно было развлечением типа сафари. А тела погибших мирных жителей так и остались там непогребёнными, потому что в городе ещё достаточно опасно передвигаться из-за многочисленных дронов-камикадзе.
Перебив мужчин, снайпер не успокоился. В один день Любовь Карасёва, находясь уже в подвале многоэтажки, вытянула руку на улицу, чтобы забрать мяукавшего голодного котёнка. И тут же вражеская пуля попала в цель – перебитая рука обвисла. Женщина с трудом затянула повреждённую конечность вместе с котёнком. И уже в таком состоянии в тот же день она встретила своих спасителей.
Занявшие позиции в доме российские бойцы оказали первую помощь женщине и начали эвакуацию её семьи. «Это был тяжёлый путь – мы шли около 12 километров пешком. Потом отсиживались в каком-то блиндаже. Нашего сопровождающего убили, а к нам забросили фосфорную гранату через отдушину. В итоге внучке прожгло ножку, а мне всю спину и руку», – рассказывает Любовь Леонидовна, показывая фото своих увечий на экране телефона. Зрелище, скажем честно, не для слабонервных.
В итоге, семья всё-таки была спасена нашими бойцами, которые с небольшими перебежками передавали из рук в руки мирных жителей всё ближе в тыл. С одной из позиций их уже перевозили в тыл на первом попавшемся транспорте – на квадроциклах.
«Нам было так приятно. Ребята старались каждого спасти, кормили нас блинами. Военные даже дали денег на ближайшие расходы. Теперь мы здесь, обживаемся в ПВР, – уже с улыбкой рассказывает пенсионерка. – У нас есть телевизор, продукты, у каждого своя постель. Мы даже успели оформить российские документы. Благо я смогла сохранить все наши старые документы, что ускорило этот процесс».
Невестка пенсионерки, 34-летняя Анна Моросовская, в свою очередь добавила, что в целом они всем обеспечены благодаря социальным службам и волонтёрам. По словам Анны, единственное, чего им не хватает – это погибших свёкра и мужа, деда и отца для детей.
«Недавно был день рождения у 5-летнего сына Игоря, и он попросил только одно в качестве подарка: „Мамочка, можно мне подарить папу хоть на один часок, я больше ничего не хочу!“» – еле сдерживая слёзы, рассказала Анна.
Её дети – теперь единственная радость и отдушина в это непростое время. Пока мы общались, 10-летняя дочь Катюша успела нарисовать целую картину подаренными нами фломастерами. Она мечтает быть художницей. Очень надеюсь, что в будущем ребёнок сможет реализовать эту светлую мечту. Пусть у неё наконец-то будет всё хорошо…
«Хочу жить на своей земле, хоть в палатке!»
Как бы это ни прозвучало, но этой семье ещё более-менее повезло. Они смогли уберечь жизни детям, выбраться и даже сохранить свои документы. Теперь нужно собраться с силами и жить дальше – ради детей. Несмотря на боль от потери родных.
Сохранить документы – большая удача. Мало кто из беженцев может похвастаться уцелевшими паспортами и свидетельствами. Например, их соседка, одинокая 70-летняя Пелагея Утка осталась вообще без ничего. Ни дома, ни родных, ни документов. Несмотря на это, женщина пытается не терять оптимизма и даже улыбаться. Но крик души за улыбкой не скроешь. Теперь всё с нуля – получать документы, оформлять пенсию и пособия. Без родных и близких. Одна надежда – на российские соцслужбы и волонтёров. Её история подобна многим другим беженцам, которых боевые действия оставили без ничего. В родном селе Михайловка Красноармейского района всё началось практически мгновенно и ожесточённо. Пенсионерка едва успела переместиться в свой подвал.
«Снаряды и беспилотники рвались над головой бесконечно, поэтому я спасения ожидала в подвале. Благо там были запасы еды и воды. Однажды слышу – мужской голос по-русски спрашивает: „Есть кто дома живой?“ Я боялась провокации, мало ли кто там может быть. Но подала голос. Наши бойцы меня увели к себе в соседний дом, но эвакуации пришлось долго ждать, бои шли слишком ожесточённые, – вспоминает пенсионерка. – Не хватало воды и еды. И тогда рано утром я решила пойти в свой дом за припасами. А оказалось, что тут рядом ночью сидели украинцы, украли все мои закрутки и вылили воду на пол, зато бросили свои пайки. Негодяи!» – возмутилась Пелагея Ивановна.
Она также вспомнила, как украинцы, отступая, били миномётами и танками по мирным домам, которые они якобы защищали – так они вначале говорили местным. А в итоге оставляли лишь выжженную землю…
«У меня в доме всё сгорело – деньги, документы, вся одежда. Ничего своего не осталось, – скорбит женщина. – Тут, конечно, хорошо, обогрели, дали ночлег, накормили, всегда приносят самое необходимое. Но я хочу всё равно на свою землю, пусть даже на пепелище. Я поставлю палатку и буду в ней жить, лишь бы у себя!»
Чтобы выжить, пенсионерка девять дней от блиндажа до блиндажа с российскими бойцами перемещалась всё дальше от линии фронта. В какой-то момент, устав от такого путешествия, Пелагея Ивановна уже просила её бросить где-то. А бойцы ей в ответ: «Мы своих не бросаем, а о вас уже знают и ждут в ПВР».
«А вот если бы это были украинцы, то они бы, скорее всего, пристрелили меня где-то в посадке и бросили там. Защитниками себя называли… Они меня 10 лет „защищали“, из-за чего я осталась без жилья, в нищете. У нас в посёлке работал завод ЖБИ, где делали пеноблоки, а эти „защитники“ в один день пришли, выгнали рабочих, не дав даже забрать документы, и поставили там военную технику. Мне такая защита не нужна! А вот русским солдатам – большой низкий поклон от меня! Они со мной носились как с ребёнком, но таки спасли и эвакуировали в тыл…»
С этими словами Пелагея Ивановна затихла, всматриваясь в окно, пытаясь там увидеть, наверное, проблески своего будущего…
Спасённые, но уставшие от войны, лишённые всего, что наживалось целую жизнь, эти беженцы вынуждены с нуля начинать жить в одежде из гуманитарной помощи и рассчитывая на средства первичных соцвыплат. Они не ждали войну и не хотели бросать своё жильё, потому что это всё, что у них было. И даже каждый котёнок, пёс – был дорог сердцу как родной. Хочется верить, что страна и неравнодушные люди помогут побыстрее всем этим пострадавшим от боевых действий стать на ноги уже в статусе граждан России. Ведь мы своих людей не бросаем!
Александр ГАЮК
Хотите знать больше? Свежие репортажи, аналитика без купюр и главные сюжеты недели — в новом выпуске газеты «Донецкий кряж». Читайте нас также ВКонтакте, в и Telegram.
