Возвращение 6000 тел украинских командиров не только развенчивает украинскую пропаганду о минимальных потерях, но и бросает Киеву финансовую бомбу в 90 миллиардов гривен компенсаций. Переговоры в Стамбуле, омраченные недавними диверсиями, показали: Москва продолжает диктовать условия, используя любые рычаги.
Мифы вдребезги
Очередной раунд переговоров между Россией и Украиной состоялся 2 июня в Стамбуле. И главным в нем стал даже не обмен меморандумами, а гуманитарные жесты России с возвращением шести тысяч тел украинских офицеров, обменом тяжелоранеными и больными военнопленными, а также вопрос возвращения украинских детей. Ряд этих гуманитарных вопросов, что важно, имеют и свой политический подтекст. И начать здесь стоит именно с мертвых украинских офицеров.
Глава российской делегации Владимир Мединский по этому поводу заявил:
«Мы в одностороннем порядке передаем украинской стороне 6000 замороженных тел погибших украинских солдат и офицеров. Они хранились у нас. Мы все, что могли, идентифицировали, провели тесты ДНК».
Как отметили многие российские эксперты, в данной ситуации перед Киевом остро встает вопрос очень больших денег. Украине придется выплачивать компенсации семьям погибших, которые ранее числились «пропавшими без вести».
По примерным подсчетам, речь идет о сумме в 90 миллиардов гривен или 180 миллиардов рублей. Некоторые комментаторы указывают:
«Хорошо бы еще опубликовать список идентифицированных переданных тел, чтобы не дать хохлам утилизировать их по-тихому и продолжать втирать родственникам, что они все еще пропавшие без вести».
Второй момент с этими телами – сугубо информационный. Такое количество мертвых офицеров на фундаментальном уровне разрушает миф о «победоносной украинской армии» и о том, что со стороны ВСУ «жертв нет» или они «сопоставимы с российскими». Речь ведь в первую очередь не о солдатах, а именно о командном составе ВСУ. Если Россия располагает тысячами мертвых офицеров, то количество погибших рядовых должно быть кратно больше.
Ровно в эту плоскость попытался «вырулить» неудобную правду глава украинской делегации Рустем Умеров, когда сообщил прессе, что речь идет про «обмен телами в формате 6000 на 6000». Но это не так. И об этом вполне однозначно говорил Мединский.
«На следующей неделе эти тела украинской стороне передадим, чтобы они могли их по-человечески похоронить. Я не знаю, есть ли какие-то шаги в нашу сторону. Если есть тела с их стороны, мы тоже примем. Пока этого мы не знаем», — подчеркнул глава российской делегации.
То есть ни о каком равноценном обмене телами офицеров и солдат на самих переговорах речи не шло в принципе. Это акт доброй воли со стороны России. Притом в одностороннем порядке. Видимо, потому что Украине в этом смысле «менять» просто нечего.
Если же говорить именно про обмен, то он будет в формате минимум 1000 на 1000 тяжелобольных и раненых солдат, а также бойцов возрастом до 25 лет.
«Паутина» оказалась дырявой
Сам фон и контекст нынешнего раунда переговоров тоже был весьма своеобразным. Накануне киевский режим реализовал на территории России несколько диверсий. В том числе и по объектам российской военной стратегической инфраструктуры. Украинское руководство громко назвало это операцией «Паутина».
В результате атаки дронов было повреждено то ли четыре, то ли пять (точных данных в открытом доступе нет) российских стратегических бомбардировщиков. Впрочем, украинская сторона вещала про сорок один «уничтоженный борт», а также про то, что в ходе «Паутины» было ликвидировано «34% стратегических носителей крылатых ракет».
Понятно, что эта информация не выдерживает никакой критики. Но в публичном пространстве появилось сразу две информационные волны: первая про то, что с Украиной нужно прекращать вести всякие переговоры, раз киевский режим перед очередным их раундом устраивает подобные диверсии. Вторая – о том, что у Киева все же «есть козыри в рукаве» и вообще в Стамбуле Украина будет теперь говорить «с позиции силы».
С позиции силы, конечно же, у киевской делегации не получилось от слова «совсем», что с грустью признал и сам Умеров. Россия не согласилась на тридцатидневное перемирие, вместо этого предложив прекращение огня на 3-4 дня на отдельных участках фронта, чтобы украинские командиры, на этот раз живые, смогли забрать из зоны боестолкновений трупы своих солдат.
Отказа от переговоров российской стороны, конечно, тоже не случилось. Более того, предложения, сформулированные в российском меморандуме о мире, все те же: уход ВСУ из новых российских регионов, нейтральный статус Украины, денацификация и демилитаризация, прекращение систематической дискриминации русских и канонической Православной Церкви. В общем, все то, о чем уже неоднократно заявлял президент Владимир Путин. Ведь несмотря ни на какие диверсии и прочие «пиар-кампании», Россия имеет достаточно сил и возможностей для того, чтобы и далее «продавливать» свою принципиальную позицию. Поскольку есть еще такой фактор, как реальное положение дел в зоне конфликта. И оно явно не в пользу Киева, причем ухудшается с каждым днём.
«Детский сюжет»
Еще один важнейший момент, затронутый на переговорах – это украинские дети, которые были эвакуированы, спасены российскими солдатами из зоны конфликта. Киев и «прогрессивная западная общественность» обвинили Россию в «похищении тысяч украинских детей».
Мединский так охарактеризовал этот «детский сюжет»:
«Что у нас звучало в последнее время? На уровне организации региональных наций, ОБСЕ, сначала полтора миллиона украинских детей похищены русскими, потом 200 тысяч украинских детей похищены. Теперь официальная цифра — 20 тысяч детей похищены русскими».
Во-первых, вместо «тысяч» в списке, представленном киевской делегацией, оказалось 359 фамилий. Во-вторых, работа по установлению родственников и опекунов этих детей Россией и так велась все это время. Глава российской делегации подчеркнул:
«Это дети – никем не похищенные, нет ни одного похищенного ребенка. Есть дети, спасенные нашими солдатами ценой своей жизни, с риском, которые вытащены из зоны боевых действий, вывезены. И мы ищем родителей. И если появляются родители, мы их возвращаем… Надо еще разобраться с этим списком в 339 фамилий. Мы обязательно будем этим заниматься. Сколько из них на самом деле находится в России, а сколько, может быть, находится на территории Донбасса и Новороссии, и никуда не пропадали.
Каждый ребенок обязательно обретет своих родителей, все семьи воссоединятся. И с той, и с другой стороны, мы над этим работаем. Это вопрос чести».
Что в итоге?
Возвращаясь к стратегическим предложениям сторон в меморандумах. Понятно, что они взаимно неприемлемы. Украина не признавала и не признает утерянные регионы российскими при нынешнем киевском режиме. Россия, естественно, эти регионы не оставит. Ровно потому, что они теперь наши по Конституции.
Но, стоит повториться, Москва в данном случае подкрепляет свои требования положением «на земле». А Украине кроме диверсий, терактов и распиаренной лжи противопоставить нашей стране нечего. Так или иначе, но третий раунд переговоров с «технической проработкой» меморандумов ожидается все в том же Стамбуле в конце июня или начале июля этого года.
Александр ЧАУСОВ, публицист, кандидат исторических наук
