История не терпит сослагательных наклонений. Тем более история, итоговое событие которой стало красной датой календаря, по своей значимости сопоставимое только с религиозными праздниками. Речь о Дне Победы. Победы, которая могла быть совершенно иной. Например, изгнание вражеских войск за границы СССР – тогда Победа наступила бы гораздо раньше. Или «заморозка» конфликта до активных действий союзников – тогда бы она настала гораздо позже. Давайте же вспомним последние, решающие и главные события 80-летней давности, без которых День Победы был бы совершенно иным
Победа будет в «гостях»
Тот факт, что Красная армия гнала врага до его собственного логова, некоторыми историками трактуется предосудительно. В частности, скандально известный Виктор Суворов (В. Резун) использует это в качестве одного из подтверждений своей теории: дескать, Сталин сам готовил вторжение в Европу, а Гитлер его лишь опередил. А потом Сталин просто воспользовался «удачным поводом» для осуществления своих преступных замыслов.
Не будем тратить время наших читателей на опровержение псевдоисторических «резунских» доводов. То, как СССР был «готов захватить Европу», продемонстрировала катастрофа 1941 года. А то, что Красная армия не остановилась на собственных границах в 1944 году, свидетельствует лишь о решимости и чётком понимании ситуации: без полной капитуляции врага победа будет неполной. Последней остановкой должен стать Берлин.
«В победе мы не сомневались»
В 2008 году мне посчастливилось познакомиться и взять интервью у нашего земляка Георгия Правдиченко, героя ВОВ, артиллериста, участника Прохоровского сражения. В ряды Красной армии Георгий Андреевич был призван летом 1941 года. Помню, в личной беседе я спросил: «Когда лично вы поняли, что мы победим?» На что Георгий Андреевич ответил: «В Победе мы никогда не сомневались».
В определённый момент исход войны стал очевиден всем: и прямым участникам конфликта, и «выжидающим» союзникам. И наступил этот «момент истины» гораздо раньше 9 мая 1945 года.
Предпосылки и слагаемые триумфа специально для «Донецкого кряжа» прокомментировал Дмитрий Вязов, историк, сержант, участник СВО:
«По завершении летней и осенней кампании 1944 года Красная армия по-настоящему поняла, что победа будет за нами: от высшего командования до простого рядового. Тогда чувство победы было в головах, сердцах, душах наших солдат, офицеров и генералов. В этот период был завершён разгром гитлеровских войск в Белоруссии (операция „Багратион“), начались бои на территории советской Прибалтики, велось наступление на территории Венгрии, была освобождена Югославия. Эти успехи способствовали вере наших бойцов и командиров в Победу, в то, что она будет скоро. Естественно, это не означало, что немцы вместе со своими союзниками „сложат лапки“ и просто сдадутся в плен. Впереди было ещё множество жестоких и напряжённых боёв».
«Союзники» выбрали, кому помогать
Немецкий генерал-полковник Кейтель подписывал акт о капитуляции в присутствии американского и французского представителя. Рассказывают, что он с иронией спросил Жукова: «Они что, тоже нас победили?» Если б он прочитал современные американские или украинские учебники истории, ему бы было не до шуток. Впрочем, может, современным немцам действительно приятнее считать, что их одолели бравые американцы с не менее бравыми вояками УПА*. Мы же рассмотрим второй вариант развития событий: Сталин тормозит успешное наступление Красной армии и ждёт активной помощи со стороны союзников.
Роль наших «помощников» прокомментировал Сергей Бунтовский, историк, журналист, кандидат экономических наук, автор книг «Донбасс: Русь и Украина» и «Независимая Украина: крах проекта». «В начале 1945 года было понятно, что Третий рейх войну проиграет в любом случае, однако был открыт вопрос, насколько тяжёлым будет поражение и какую цену Берлину придётся заплатить. Как минимум часть германской элиты рассчитывала на возможность заключить сепаратный мир с англо-американскими силами, что дало бы возможность направить все оставшиеся силы на восточный фронт и стабилизировать его, превратив войну в позиционную.
При этом нужно помнить, что Вермахт всё ещё оставался очень грозной силой. Население Германии верило в победу и сохраняло лояльность режиму, а военная промышленность не была уничтожена. Так что вероятность достижения пусть и тактического, но успеха на Востоке были высоки. 6 марта 1945 года немецкая группировка численностью в четверть миллиона человек перешла в наступление, нанеся удар по советским частям в районе озера Балатон в Венгрии. Это был реальный шанс изменить ситуацию, и немцы дрались отчаянно, но через десять дней мясорубки их наступление захлебнулось. А потом обескровленные эсэсовские** и армейские части дрогнули и начали отступать под ударами Красной армии всё дальше на запад. В результате этой битвы Третий рейх бессмысленно угробил свой последний мобильный кулак – 6-ю танковую армию СС**, после чего гитлеровцы полностью потеряли инициативу и возможность маневрировать силами. Теперь они могли только обороняться и огрызаться, проигрывая раз за разом и теряя город за городом. Через месяц после Балатона пала Вена, через полтора – Берлин. При этом следует особо подчеркнуть, что в этот раз при всём желании никто не сможет объяснить разгром арийцев ни погодой, ни численным превосходством русских, ни другими подобными факторами. Под Балатоном командование Красной армии явно превзошло в военном искусстве вражеских полководцев, во-первых, разгадав их планы, а во-вторых, полностью переиграв на поле боя».
Выбор победителя
Германия стояла перед выбором своего победителя. Проиграть идеологически и расово более «близким» американцам и англичанам ей было не так стыдно. Не стыдно было и американцам с англичанами «выжидать» победителя, чтобы триумфально присоединиться к чужой победе. Историк Вадим Кожинов в книге «Россия. Век ХХ» констатирует: «Только через три года после 22 июня Великобритания и США начали реальную войну, но из программы Черчилля ясно, что в истинном своём смысле это было противостояние не уже потерявшей свою боевую мощь Германии, а, как определил сам Черчилль, „стремительному продвижению“ России, ставшей „смертельной угрозой“ для Европы».
Сергей Бунтовский: «Американцы отняли у Третьего рейха Италию и Францию, а значит, и все ресурсы, которые Берлин выкачивал из этих стран. Так что без второго фронта война затянулась бы и унесла ещё больше жертв. Так что мы должны вполне искренне поблагодарить ветеранов Монтгомери и Эйзенхауэра за помощь. При этом не стоит забывать, что Вашингтон и Лондон вполне сознательно и цинично затягивали своё наступление, ожидая, что русские и немцы взаимно ослабят друг друга. С моральной точки зрения это выглядит небезупречно, но англосаксы в своей политике всегда преследуют исключительно свои национальные интересы, и этот прагматичный эгоизм является одной из причин их успехов».
Таким образом, ожидание реальной помощи от Англии и США только б отдалило долгожданный День Победы. Сталин понимал, что СССР был и остаётся с врагом один на один. Второй фронт не открылся, когда немцы стояли под Москвой. Он появился лишь тогда, когда русские подходили к Берлину.
Независимо и самостоятельно
События таких, без преувеличения, планетарных масштабов, как Победа в Великой отечественной войне, несут в себе множество уроков для будущих поколений. Один из них заключается в том, что и свои, и мировые проблемы Россия и может, и должна решать сама. Без ожидания помощи от западных «друзей» и без остановок на пути к Победе.
Артём Маслов
*УПА – запрещённая в России экстремистская организация
**СС – запрещённая в России организация, признанная нацистской по приговору Нюрнбергского трибунала
Хотите знать больше? Свежие репортажи, аналитика без купюр и главные сюжеты недели — в новом выпуске газеты «Донецкий кряж». Читайте нас также ВКонтакте, в и Telegram.
