Донецкий гений. Строгий, волевой, с серьёзным, пронзающим взглядом. Из бедной семьи, но с большими амбициями. Чтобы собрать его в школу, родным даже приходилось продавать что-то из мебели. Он начинал трудовой путь разнорабочим – земля, стройки, заправки. Потом рекламное агентство. А потом… Первые в Донецке 3D-принтеры, их производство с нуля, работа с главными медицинскими учреждениями Республики – изготовление сложных протезов, краниопластика и даже биоинженерия, выращивание живых структур. В условиях СВО – изготовление бронежилетов в ДНР. Всё это – Михаил Кондрусь. Ему немногим более 30, и он уже в ТОП-200 молодых промышленников России. На 95-м месте. И это не предел.
Загадочный герой и бешенная мотивация
Первый раз я встретил Михаила в 2016 году. Тогда он как раз занимался 3-D принтерами. Новые технологии были в диковинку. Михаил казался вундеркиндом. Путь, который он прошёл за эти почти 10 лет, невероятен. От производства элементов бытовой техники, игрушек и сувениров до протезирования, краниопластики и биоинженерии. Сам он похож на таинственного супергероя из западных комиксов – в работе немногословен, взгляд суров, речь выверена, а масштабы вовлечения в технологические процессы поражают. Кажется, он способен освоить всё.
«Я коренной дончанин. Так сложилось, что моя семья была очень бедной. Меня любили и старались, как могли. Мать работала медсестрой. Денег не хватало критически. Помню, как пришлось продать часть мебели, чтобы собрать меня в школу», – Михаил начал интервью очень неформально и, кажется, впервые за многие годы решил рассказать журналисту свою историю.
«Для меня взрослая жизнь началась рано. Взрослая – это работа. Желание денег было обоснованно – я знал, что надеяться не на кого. Более того, нужна была помощь от меня. С 14 я уже был на заправках, стройках и другой подсобной работе», – продолжает Кондрусь.
По моему впечатлению, в его судьбе ключевую роль сыграли трудолюбие, высокая обучаемость, технический склад ума и способность браться за высокорисковые проекты.
Первая серьезная работа
Благодаря работе на стройке Михаил вышел в рекламный бизнес.
«Мы с товарищем пришли устраиваться в одну контору. Но ошиблись дверью и попали в рекламное агентство. А реклама со стройкой очень связана, на самом деле. Монтажники и вот эти все истории. Мы очень быстро нашли общий язык и устроились в рекламу вместо стройки», – вот такой неожиданный жизненный поворот.
На примере Михаила понимаешь, что ошибиться дверью – это не всегда история про нелепые происшествия, а выбор судьбы и её ставка на тебя.
«Я за всё хватался – плоттерная резка, ЧПУ-станки. Кстати, тяга к станкам именно тогда у меня проявилась».
Михаил на тот момент учился в Донецком техникуме промышленной автоматики. Именно этот техникум, кстати, окончил и Александр Владимирович Захарченко, с отличием, и теперь это учебное заведение носит имя первого главы.
Со второго курса Михаил уже плотно работал, и совмещать это с учёбой было очень тяжело – бессонные ночи над учебниками, а днём ни свет ни заря уже на работе.
От подработок к проектам с амбициями
«Поначалу цель была банальная – нужны были хотя бы какие-то карманные деньги. А в детстве я вообще космонавтом хотел стать, а не вот это вот всё. Может, это осуществимо, кстати», – шутит Михаил.
А может, и не шутит. Чем он хуже распиаренного Илона Маска?
После техникума Михаил поступил на 3-й курс института на очно-заочную форму обучения. Затем взялся за первое крупное дело – участвовал в подготовке плана по реализации на территории на тот момент Луганской области проектов зелёной энергетики – ветряных мельниц.
«Это всё в районе Лутугино. Мы закупили оборудование, чтобы частично делать ветряки здесь, в Донбассе – такие условия были по локализации производства. Но начались боевые действия, и этот проект остановился, разумеется. Параллельно участвовал в работе и над горно-шахтным оборудованием. Но в 14-м кардинально поменял сферу деятельности», – рассказывает Михаил.
Бизнес в ДНР
После начала боевых действий перед Михаилом встал вопрос – какой бизнес запускать теперь?
«Помню, мы с другом сидели в ресторанчике. Рассуждали, что делать в новых реалиях. Я ему предложил делать 3D-принтеры. Он спросил: а что это такое. Я сам не знал, что это такое, но чувствовал, что за этим есть будущее».
Первый принтер был изготовлен Михаилом в 2015 году.
«На самом деле, Ринат, было ещё кое-что. Очень важное. Но тема не пошла. Мы с товарищами ещё в 2014 году начали делать беспилотники для нашего ополчения. Но тогда это всё было слишком в диковинку, и парни не оценили по достоинству все прелести нового вида вооружения. Отдельные подразделения использовали наши продукты, но широкую аудиторию мы заинтересовать не смогли. Наверное, всё дело было в шаблонном мышлении – всё новое сначала отрицается. Мы тогда слишком опередили время».
Теперь вернёмся к 3D-принтерам. Михаил не планировал останавливаться на производстве мелких деталей для бытовой техники и всяких безделушках. Он сразу хотел масштабировать процесс – на 3D-принтерах делать 3D-принтеры, выйти на школы и университеты, и подготовить таким образом базу специалистов в Республике.
«Мы хотели растить инженеров. Грамотных молодых специалистов, которые пополнят наши ряды. Хотелось найти инициативных людей».
Михаил четыре раза начинал этот стартап с нуля по самым разным, не зависящим от него обстоятельствам. Это приходилось совмещать с основной работой – а своё дело развивал долгими бессонными ночами.
«Иногда до двух-трёх часов утра сидел, иногда всю ночь не спал. Тяжело было. Особенно тяжело с единомышленниками. Не все готовы работать первое время на голом энтузиазме. Бывает, вкладываешь в человека душу – думаешь, что растишь специалиста, помощника себе. А он на работу потом просто забивает».
Специалистов необходимо растить
Осложнялось всё и отсутствием технических специалистов.
«У меня товарищ – директор завода по производству горно-шахтного оборудования. У них есть конструкторский отдел. Я передал им 10 комплектов для производства принтеров, купил за свои деньги, прислал им 3D-модель. Сказал: сделайте ровно так. Но сотрудники у него были уже возрастные, вникать в тонкости 3D-моделирования никто не захотел, потребовали чертежи. Предоставили. Потом это всё затянулось, они пытались вносить свои коррективы, это не работало. И постепенно всё сошло на нет».
Из-за подобных неудач Михаил понял: хочешь сделать хорошо – сделай сам. Осложнялось всё изоляцией, в которой находилась Республика. Доставать компоненты для сборки новых моделей было невероятно сложно.
«Вот, например, понадобились мне круглые направляющие. А их нет нигде. Вот вообще, ни за какие деньги. Я взял товарища, взял штангенциркуль, и мы пошли в строительный магазин. Там штуки были, на которых инструмент висит – померяли, подходит. Продавцу какую-то копейку дали, так у нас направляющие появились. И вот так мы собирали компоненты для сборки – на первый взгляд неочевидные. Что называется, «колхозили». Многое было на коленке. Ту же программу SolidWorks я впервые открыл, когда уже начал заниматься разработкой принтеров. Поначалу я даже не знал, как ставить размеры, что к чему привязывать. Координаты при проектировке держал в голове».
Когда появилась возможность, Михаил начал дарить 3D-принтеры некоторым учебным заведениям. В своё время оказал помощь донецкому кружку авиамоделирования. И на это была обратная связь – некоторые ребята, выходцы из этих кружков, впоследствии работали у него.
«Специалисты не появятся просто так. Их нужно растить. И я таким образом привлекал молодёжь. Многих мы просто бесплатно обучали. Ребята с улицы приходили – мы давали им рабочее место и рассказывали всё, что знали сами. Некоторые после от нас „отпочковались“ – открыли своё дело. Я очень рад за них».
Помощь медицине
В какой-то момент на Михаила начали выходить специалисты из самых разных сфер. Однажды обратился известный нейрохирург. Необходимо было сделать имплант для бойца, которому осколок прилетел в лобную кость.
«Мы это сделали. Отпечатали, со сложными пазухами, с рельефом. Это был уникальный опыт. Мы совместили, по сути, 3D-печать, ювелирку и литьё. Необходимо было сделать это из сертифицированного сырья. Я горжусь этим опытом. Впервые тогда мы могли облегчить человеку жизнь, в какой-то степени помочь его спасти».
Впоследствии Михаил оказал помощь в более чем ста операциях – сложные импланты, протезирование и многое другое.
«Прошло уже много лет. Мы выполнили много заказов. И я с полной ответственностью могу сказать, что наши импланты не вызвали никаких осложнений. На моей памяти было только несколько случаев отторжения – но это были признанные врачебные ошибки».
На этом Михаил не остановился. От травматологии перешёл к выращиванию живых и биодеградируемых структур – биоинженерии, тканевой инженерии. Некоторые работы были впервые произведены на территории СНГ.
«В Рудничной больнице мы начали в первую очередь работать с Дмитрием Васильевичем Жихаревым, заведующим нейрохирургией. В травматологии работали с Олегом Борисовичем Джерелей, тоже зав. отделением. Очень мне импонирует этот человек, достаточно креативный. С Эмилем Яковлевичем Фисталем у меня есть научные труды».
Не буду скрывать, слушая Михаила, я не понимал практически ничего в терминологии, задавал дилетантские вопросы, но печать фрагментов костей, выращивание живых и биодеградируемых структур меня заинтересовало больше всего.
«Самое распространённое было – это печать фрагментов костей. Протакрил формовали. Потом делали печать из полиэфирэфиркетона. Это крутой материал, печатается при температурах выше 400° С. Это уже ближе к температуре размягчения алюминия, на самом деле. Этот материал невероятно крепкий. Мы делали из него костные структуры. Например, фрагмент сустава, кости, вертебропластика (позвоночник), пластины в голове, кранио-орбитальные импланты. Этот материал очень биосовместимый. Вообще очень много всего делали. Челюсти в том числе делали».
3D-печать для медицины стала глотком свежего воздуха. Для многих операций до этого просто не существовало стандартных имплантов. Решалось наслоением сеток – но это был не выход.
«Интересен процесс печати биодеградируемых структур. Это фрагменты, которые, простыми словами, постепенно рассасываются и замещаются соединительной тканью. Есть замечательный материал – гидроксиапатит кальция. Очень простыми словами – мы можем смешать его с биоразлагаемым пластиком, и постепенно этот материал в организме станет настоящей костью», – я слушал Михаила, а темы становились для меня «всё чудесатее и чудесатее».
А есть ещё искусственные материалы типа поликапролактона и полимолочных кислот – пока что самые простые и перспективные материалы для инженерии биодеградируемых материалов. И с ними Михаил тоже работал.
Помимо всего этого, он производил сложные экзопротезы, аппараты Илизарова и многое другое. Большую часть медицинской продукции Михаил отдавал по себестоимости материалов, а зарабатывать старался на другом. Из несвязанного с медициной на тот момент были ещё десяток отпечатанных городских памятников и памятников ВОВ.
До 4,5 метров в высоту. Первый из которых – Пушкину, ещё в 2018 году.
Вызов СВО
После признания ДНР, начала СВО и вхождения в состав России Михаил перестроил свою бизнес-структуру. От многих медицинских проектов пришлось отказаться в связи с бюрократическими сложностями, на которые в текущих реалиях просто не было ни времени, ни сил.
«Я начал делать бронежилеты. Это всё был сложный, длительный процесс. Была группа людей – я со своими единомышленниками. Разделили обязанности между собой, которые постепенно все легли на меня. Сначала один не выполнил свои рабочие обязательства, потом второй. И вот так вся нагрузка по проекту постепенно осталась на мне. Я подготовил предложение. И опять всё не так гладко, в 22–23-м году чуть было не получили очень крупный заказ. Предварительно нашёл в Китае партнёров, закупил у них оборудование. Не изделия и просто перепродать, а именно оборудование, чтобы делать продукцию дома, в регионе. Но в последний момент конкуренты начали против нас, можно сказать, информационную кампанию, с неприятными моментами нечестной конкуренции. Тот конкретный заказ мы не получили в результате этих подковёрных игр. Но я уже на тот момент съездил в Китай, остановиться я не мог – деньги были вложены, обязательства взяты, цели намечены. Так появился новый драйвер, новый стартап – моё нынешнее основное детище».
Персональная ответственность
Сейчас Михаил – финалист конкурса «Молодой промышленник года», который организовывает Минпромторг России и межрегиональный союз «Клуб молодых промышленников».
Он вышел в ТОП-200 молодых промышленников России, и сейчас находится на 95 строчке рейтинга. Также Кондрусь – участник СЭЗ, и отмечает, что программа действительно работает и помогает, но к ней нужно подходить с умом и ответственностью и не искать лёгких путей.
Молодой предприниматель отмечает, что одним из главных его драйверов является персональная ответственность за продукт. Он работает с военными. И за качество готов ответить своей головой. Михаил отмечает, что нельзя экономить там, где продукт отвечает за жизнь и её качество.
«Учитывая специфику моей работы, я часто сталкиваюсь с людьми, которые получили тяжёлые травмы. Ампутации и другое. Я стараюсь делать протезы максимально крепкими, потому что большинство таких людей после травм не просто не отчаиваются – у них появляется бешенная тяга к жизни, желание больше работать, чем до этого. Они сверлят, пилят, работают с домашним инструментом в общем. Нещадно эксплуатируют протезы. Поэтому всё должно быть крепким и функциональным. Это история не про подержать в руках бутылку воды или чашечку кофе. И всё должно быть при этом бюджетно и для своих. А что касается военных – когда мне присылают видео с передка, буквально в первые минуты после прилёта записанные, где обладатель моей продукции говорит, что броня выдержала, и он выжил – для меня другой похвалы не надо».
Желаю Михаилу удачи, не утратить энтузиазм и добиваться новых высот.
Ринат АЙГИСТОВ
Хотите знать больше? Свежие репортажи, аналитика без купюр и главные сюжеты недели — в новом выпуске газеты «Донецкий кряж». Читайте нас также ВКонтакте, и в Telegram.
