Наш собеседник родился в Донбассе, и, без лишнего пафоса, всю жизнь посвятил ему. В период до начала событий Русской Весны он занимался историей и краеведением, совмещая теорию с практикой – являлся участником патриотического движения задолго до того, как это стало модно, и за любовь к России можно было получить не доступ к социальным лифтам, а реальный тюремный срок.
После событий 2014 года Мирослав Руденко был депутатом Народного Совета ДНР нескольких созывов. Сегодня он продолжает работу над претворением в жизнь мечты о Новороссии уже на новых территориях, присоединенных после референдума 2022 года. Но в этом интервью мы в первую очередь рассмотрели именно историческое значение событий весны 2014 года и всего, что последовало за ними.
Артём Ольхин: Хотел, как, с непосредственным, участником событий обсудить с Вами несколько очень важных моментов, касающихся «Русской весны». Прошло ровно 10 лет с тех пор, как начались эти события, и мы уже можем делать определенные выводы. Что сейчас можно считать однозначными плюсами «Русской весны»?
Мирослав Руденко: Хороший вопрос. Во-первых, это масштабное эпохальное событие. Однозначно, 10 лет прошло и как раз с этой точки начинается новейшая история. Все, что до этого — еще политика, можно сказать. Поэтому мы важный рубеж перешагиваем сейчас.
Моя оценка сформировалась в первые годы после «Русской весны» и не менялась с тех пор. Это событие равноценное по масштабу с восстанием Хмельницкого и с тем, что Малороссия воссоединилась с Великороссией, с Русским царством. А, собственно говоря, 50 лет спустя возникла и Российская империя. То есть, такой мощный интеграционный шаг. Все то, что было разделено еще феодальной раздробленностью, при Хмельницком воссоединилось.
У нас не было феодальной раздробленности, но у нас был 1991 год, фактически, те же результаты: русское государство, русский народ снова распался на части. И на этом фоне Русская весна – очень мощная такая вспышка, усилие по возвращению Родины. Причем – это делал народ. Основные усилия приложили люди, которые вышли на площади Донбасса, и не только Донбасса, а всего юго-востока когда-то бывшей Украины, исторической Новороссии. Это было народное движение, масштабное, настолько сильное, что, несмотря на все противодействия, оно добилось своего.
Ведь тогда против нас включились те, кто захватил власть на Украине, майданный киевский режим, и региональные элиты, и олигархи, которые не хотели шума, пыли, беспокойства. Они хотели сохранить это болотце и продолжать зарабатывать.
А какие-то идеологические, политические вопросы, идентичность, язык, культура – это все им было до одного места, главное, чтобы не мешали делать деньги. Так поступили многие олигархи Донбасса и проиграли. Они предали свой народ, и в итоге сейчас они уже окончательно стали врагами, которые участвуют в агрессивной войне и против Донбасса, и против России.
Донбасс переживал подобный период в 1918 году, создание Донецко-Криворожской Республики – схожее явление, но надо понимать, что ДКСР просуществовала до того, как эту территорию заняли австро-венгерские войска.
Артём Ольхин: Простите, что вмешиваюсь, но там печально все закончилось, а в нашем случае мы, по-моему, достигли Победы.
Мирослав Руденко: Да, к сожалению, она была ликвидирована, но память о ней сохранилась. Сама республика – это факт истории. В нашем случае мы прошли восемь с половиной лет и требования, которые выдвигал народ – они реализовались. Вышло успешное восстание, которое наши оппоненты не смогли подавить. Если рассматривать аналогичную ситуацию в Крыму, то там значительной была поддержка со стороны Российской Федерации, а нам пришлось больше двигаться самостоятельно, как слепым котятам, прилагать больше усилий. Но, тем не менее, мы все-таки добились своего. Мы создали государство, и оно прошло этот путь. Ведь главную цель мы какую ставили? Соединение с Россией, Донбасскую государственность мы воспринимали, как этап на этом пути, как временное явление, собственно говоря, так это и получилось.
Хотя, конечно, это этап героический, оплаченный большими усилиями и кровью, в том числе, лучших сынов и дочерей Донбасса. Поэтому он оставит след не только в нашей региональной истории, но в памяти всего русского народа. Я думаю, что годами интерес к этому будет только расти, в том числе академических исследований будет больше.
Сейчас я с смотрел с точки зрения уроженца региона, но давайте посмотрим шире, к нам приехали, во-первых, все люди, которые поддерживали Русский Мир, русский язык, культуру, ощущали себя русскими со всей бывшей территории Украины – потому что чувствовали возможность возрождения территории, возвращения Новороссии, Малороссии, возвращение в Россию. Сама возможность отвоевать эту территорию: ментально, культурно, идеологически, а потом и физически, она сохранилась благодаря тому, что Донбасс не пал. Все эти годы он оставался форпостом, хоть это заезженная фраза такая, затертая, но тем не менее. Поэтому тогда все ринулись поддерживать это, и до сих пор те яркие события вспоминают. Все участники помнят единство 2014 года.
Артем Ольхин: Я бы даже сказал, что где-то с 2014 по 2016. Да?
Мирослав Руденко: Да, первые годы становления Республики. Особенно в 2014 этот дух ощущался. И когда я встречал людей уже много лет спустя, они всегда вспоминали эти митинги, эти события, эту общность. Это дорогого стоит, и это не просто так. Не так часто в истории бывают моменты, которые не стыдно вспоминать, и ты понимаешь, что это было правильное дело.
И действительно мы были самой историей поставлены перед фактом, у нас не было другого выбора. Любая соглашательская позиция, как показал опыт бывшей Украины в дальнейшем, и тех политических проектов, которые пытались якобы сохранить пророссийский вектор, политические проекты, они все равно оказались вовлечены в украинский консенсус, националистически-украинский, который направлен против России.
Все, что там было прорусское, оно все было либо подчинено, либо изгнано, либо уничтожено. То есть, как показал опыт, мы не смогли бы как-то встроиться. Мы бы просто все стали ресурсом для этого нацистского проекта, для Запада, который бросает сейчас волну за волной людей, которых насильно мобилизуют и их в чужих интересах просто перемалывают. Вот сейчас стало понятно, от чего мы тогда ушли. Чтобы нас ждало в этом украинско-нацистском проекте, с киевским режимом во главе, с порошенками, зеленскими и прочими. Нынешняя Украина – не суверенна, она полностью марионетка Запада. Ее единственное предназначение – это быть тараном против России. Вот этого всего мы избежали.
Артем Ольхин: Получается, что наше главное приобретение – это то, что мы хотели стать Россией, и мы ею стали?
Мирослав Руденко: Да, так и есть. Мы сохранили свою русскую идентичность, мы не предали могилы предков, память предков. Допустим, нынешний Зеленский – президент Украины, чтобы состояться в этом формате – главы антирусского образования, ему надо было отречься от истории. И многим другим: Данилов, Сырский и так далее. Им надо изображать из себя ярых русофобов для того, чтобы быть в верхушке, во власти. Они хотели такого же от остального населения Украины, и сейчас они этого добиваются. Мы видим, что это происходит в течение последних двух лет.
Поэтому и приходят сами собой исторические аналогии о раздробленности Руси, а потом воссоединении. У нас в 1991 году была раздробленность, а в 2014 году началось воссоединение. При всех сложностях и проблемах, которые были все эти годы, и сейчас сохраняются, но тем не менее, мы добились главного. Я думаю, что этот наш запал ценен тем, что он передался русскому гражданскому обществу, Россия стала иначе воспринимать мир с 2014 года и все пошли к этой борьбе за суверенитет, за многополярность. Это было бы невозможно без тех событий, без тех митингов, без той борьбы, без того, что люди вышли и массово это все поддержали.
Артём Ольхин: Мне кажется, что если мы сумеем довести все до конца и вернем Киев, Одессу другие самые важные русские города, то все минусы можно будет проигнорировать. Ведь не бывает исторических процессов без минусов.
Мирослав Руденко: Мы не представляли уровень трансформации на той стороне, насколько общество изменилось. Хотя, вроде как, мы видели всю эту пропаганду, как Запад меняет сознание населения Украины, как меняет власть, но все равно сложно было поверить, что это будет настолько жестко. За эти годы они успели много негативной работы проделать.
Да, я согласен с тем, что сейчас уже борьба идет в открытую, все уже на кону – существование народа, существование государства, России. Запад показал, что ему население Украины только как ресурс важно, будущее его не интересует и он готов в топку все кинуть. Поэтому, чем скорее будет одержана победа, тем быстрее произойдет воссоединение Русского Мира и русского народа. Понятно, что это окупит многолетние потери и всю сложность ситуации.
Победа – это главная цель сейчас. Запад уже показал, что бы он хотел с нами сделать. Он просто физически уничтожит русский народ и русское государство. Поэтому невозможно в этой битве занимать отстраненную или нейтральную позицию – это однозначно помощь врагу. Понятно, что Россия должна победить, русский народ должен воссоединиться.
Режимы, подобные киевскому – их просто не должно существовать в природе, это явное зло. В 2014 году они захватили власть и создали свой проект и погнали. На сегодняшний день мы видим результат этого Майдана, мы чувствовали к чему придет этот Майдан, мы не поддерживали это все – это был обман, ширма.
Только победа русского оружия, русского государства, воссоединение русских земель. Я вижу, как идет социальное обеспечение на исторических воссоединенных территориях, сколько Россия вкладывает усилий, ресурсов – это совсем другое отношение. Мы историческая часть Российского государства. Период «независимой Украины» — это ошибка. Поэтому я считаю, что другого пути, кроме, как освобождать, побеждать и воссоединять территорию у нас нет.
Артем Ольхин: Мирослав, а если бы 10 лет назад Вам сказали, что это не ограничится двумя-тремя годами, что это будет долго, что будет столько потерь, что столько друзей погибнет… Вы бы все равно сделали тот выбор, который тогда сделали? Или может быть как-то иначе? Вот так на личном уровне, на человеческом?
Мирослав Руденко: Несмотря бы ни на что, все равно сделал бы тот же выбор. Если мне в 2014 году казалось, что есть в этом своя романтика, то сейчас уже с осознанием всего того, что произошло и происходит, я уже больше с точки зрения прагматизма говорю. Это был единственный способ нам сохраниться и выжить – не стать винтиком в этой антироссийской, русофобской машине Запада.
Рано или поздно, киевский режимы все равно бы направил на Россию пушки. И если бы мы остались там, то мы были просто пушечным мясом Запада в этой войне. Поэтому, даже со всеми этими потерями это меньшее из зол. У нас все-таки были и достижения, и воодушевление. Трудно без государства, когда государства еще нет, добиваться серьезных решений. Но, тем не менее, народ Донбасса все-таки смог определиться в 2014 году.
В той ситуации у нас просто не было выбора, согласиться принять Майдан – это пойти против себя. А тут мы пошли в верную сторону, сохранили свою идентичность, свое «я», показали свою волю и добились результата. Через время, через сложности, но добились. Понятно, что испытания продолжаются, и это не единственное испытание, в будущем они будут. Но эта история тоже будет служить, как некая путеводная нить для будущего поколения. Будет воодушевлять на некие свершения, я считаю. Безусловно, ее необходимо правильно преподавать, показывать, пропагандировать, в хорошем смысле этого слова. Ведь мы должны знать эту историю и не ретушировать народные порывы первых весенних месяцев и свершения, как самого Донбасса, так и всего Русского Мира, русского гражданского общества, которое поддержало. Я уверен, что мы отдадим отпор Западу и, собственно говоря, этой идеологии потребления, либерализма и выработаем свои идеи, предложения, которые будут полезны нам и большой части человечества.
Артём Ольхин: Каким вы видите ближайшее будущее? Понятно, что с Западом у нас на какое-то время испорчены отношения сильно; у нас очарование ими пропало, а у них как бы обнажилась откровенная агрессия, что мы – абсолютное зло и всё.
Мы им в ответ выставили идею многополярности и начали сотрудничать со всеми странами мира, которые к этому готовы. Это уже сейчас даёт свои плоды и показывает свои плюсы, мир становится другим. И вот тот опыт, который за 10 лет приобретен, плюс теоретические знания, исторические, которые вы получили ещё со студенческих лет и потом занимаясь, собственно, наукой, преподаванием и так далее, они Вам какую подсказывают картину мира? Что мы лет через 10-15 увидим, как Вы считаете?
Мирослав Руденко: Сложно сейчас прогнозами заниматься. Прогноз – дело неблагодарное, мир очень быстро меняется. Мне кажется, это как сказка нашего земляка Всеволода Гаршина о том, как лягушка, попала в кувшин с молоком, и которая не сдавалась, била, била лапками, в итоге сбила масло и смогла вырваться из этой ловушки.
Мы сейчас также боремся с этим западным миром, который очень силен – это непростая борьба, если они экономически ведут, идеологически, информационно и, непосредственно, военным способом снабжают своих марионеток передовыми технологиями, оружием. Но Россия борется, Россия сопротивляется, Россия ищет варианты. Мы отстоим свои территории, потому что бывшая Украина – это исторически русская земля, это наша территория. Тут не может быть недружеских режимов, недружеских оценок, враждебных агрессивных, не может быть НАТОвских ракет, направленных на Москву или на другие ближайшие регионы.
В первую очередь, мы должны защитить себя от агрессии Запада. Ошибки 1991 года заложили многие моменты, которые сейчас мы распутываем, но нам надо убрать эти поползновения, сосредоточиться, стать самодостаточными и сильными. И дальше быть центром силы. Привлекать государства, те блоки, которые не хотят встраиваться в западный мир и быть на правах холопов, шестерок, поставщиков ресурсов и дешевой рабочей силы. А взамен принимают мультикультурализм и все то, что там на Западе выдумали.
Я надеюсь, что в результате этой борьбы Россия защитит свои позиции и воссоединится – станет точкой сборки, точкой объединения. Потому что путь, по которому ведет всех Запад, даже не то, что ведет, а силой навязывает – это путь в никуда, путь к расчеловечиванию, в конце концов, к исторической гибели.
Россия стала примером сохранение традиций, ценностей. Россия – это государство, которое веками идет по избранному пути и не поддается на давление, на пропаганду.
Еще я очень надеюсь, что западный мир, если не изменится, то хотя бы трансформируется каким-то образом. Может быть, там найдутся здравые внутренние силы, которые отринут этот путь в никуда, предлагающий общественное потребление, мультикультурализм, трансгуманизм и прочие вещи, которые объективно ведут к смерти Запада. Может, в конце концов, они тоже остановятся и поймут единственную здоровую силу между западом и востоком. У нас, конечно, есть что-то и от Запада, а что-то и от Востока. Нужно жить иначе, не обязательно отказываться от всего своего и заниматься самоуничтожением, когда можно сохранить эту уникальность. Ну, а дальше продолжим свой путь и станем одним из полюсов силы для всего человечества.
С текстом работали: Артём Ольхин, Алёна Прокопьева
