Когда я впервые приехал на Саур-Могилу в 2016 году, я увидел лишь следы боёв, которые там шли в 2014-м. Сегодня там, на высоте, построили прекрасный мемориальный комплекс. Но в те дни я видел лишь остатки разрушенной стелы, каменные лица памятников советским воинам, испещрённые вражескими осколками. Я смотрел на них и думал: как же держать оборону в таком месте малыми силами, почти не имея оружия? Чуть позже я подружился с участниками тех боёв и узнал всё из первых уст
Дорога жизни
Для командования батальона «Восток» удержание кургана было критически важно: с него просматривались восточные города ДНР – Торез, Шахтёрск, Снежное; ЛНР – Красный Луч, а также пограничье. Летом 2014-го приняли решение «ни шагу назад».
С первого дня занятия высоты начали оборудовать оборону. Работали в скале, «обновив» немецкие окопы времён ВОВ. Стенами служили каменные парапеты мемориала. Парадоксально, но украинские обстрелы в чём-то помогали: воронки становились укрытиями. Окопы (максимум 1,5 м глубиной) не походили на киношные – тесные, но спасающие от огня.
Бетонные или деревянные укрепления исключались: разгрузка машины заняла бы 20 минут, а этого времени не было. Транспорт на открытой местности сразу попадал под обстрел. Даже стелу превратили в наблюдательный пункт – на вершине постоянно дежурил боец.
Каждая ротация, проводившаяся раз в несколько суток, становилась спецоперацией. Транспорт неизменно попадал под миномётный обстрел. Защитники часто передвигались в темноте, под дождём или в тумане – это затрудняло врагу обнаружение колонны. Никакого света, кроме крошечных фонариков в руках военных: их тусклое свечение помогало сохранять дистанцию между машинами. Дежурство длилось трое суток. С собой брали минимум – сколько можно унести при высадке. Порой приходило сообщение: «Продержитесь ещё день-два». Казалось бы, мелочь, но без воды, еды или сигарет сложно концентрироваться. А на Саур-Могиле расслабляться было нельзя.
Иногда обстрелы высоты стихали. Но, как вспоминает Андрей Рева (Ревенко), ветеран бригады «Восток» и взвода Медведя, ему доставались лишь те ротации, где вражеский огонь не прекращался ни на секунду. Его первое дежурство в середине июня длилось четверо суток, из которых лишь день прошёл относительно спокойно.
Из ада в ад
Над головами защитников возвышалась стела, казавшаяся нерушимой. Самый заметный объект обороны методично расстреливали: сначала 82-мм миномёты оставляли лишь царапины, затем тяжёлая артиллерия, авиабомбы и танки сделали своё. Враг бил прицельно, зная: осколки памятника добьют укрывшихся в его тени. Так погибли Ник и Таксист.
Но оставшиеся в живых товарищи приказ «держать любой ценой» выполняли. Причём в условиях катастрофического неравенства. Ополченцы ютились в мелких окопах, отслеживая попытки врага двинуться вверх под прикрытием огня. Тот долго не решался на штурм, к русским.
Ротации тоже не были передышкой – враг не ослаблял натиск везде. В конце июля взвод Олега (Медведя) Гришина отправился под Авдеевку на «простое задание». Вместо этого – дни адской обороны.
«Там было не тяжело. Там было как в аду», – вспоминает Рева. Выстояв, почти сразу ушли на Саур-Могилу. Тогда один из ребят понадеялся было:
«Мне сказали, что там вчера два обстрела было!»
Действительно, в течение двух месяцев противник ограничивался только обстрелами. И, дёргая нервы защитников, иногда приближался к их позициям. В итоге оставляя на донбасской земле лишь тела своих погибших. До дня 27 июля он не решался на более смелые действия. Именно в этот момент на ротацию прибыли всего 16 человек под командованием Медведя.
Штурм и героическая оборона
Утром 27 июля начался обстрел из украинских гаубиц со стороны Петровского – ранее нападений с этой стороны не было. Защитники уже тогда знали, что противник стягивает в тот район силы. Но даже не предполагали, насколько они велики.
Огонь вёлся сутки напролёт, а на следующий день начался штурм. Рева, рассказывая, мало уделяет внимания артиллерийскому обстрелу – для защитников он был уже чем-то естественным, как вечно дующий на холме ветер.
«Если они не попали в тебя – ты не обращаешь на это внимания», – спокойно заявляет он.
Трудно даже представить себе непрерывный артобстрел на небольшом пространстве. Грохот взрывающихся снарядов, осколки, ударяющие в бетон. Разлетающаяся земля и жгучий дым. По радио начали поступать предупреждения: на верх кургана выдвинулись танки, транспортёры, пехота – всё. В тот день по замыслам украинских захватчиков всё должно было закончиться. Но на высоте их ждали 16 русских воинов. Враг ещё не знал, на какой безумный шаг решился.
Медведь кричал по радио, чтобы кто только сможет – принёс ему РПГ и боеприпасы. Однако никто не смог прорваться сквозь град снарядов, а вражеские танки были совсем рядом. Назар, пытаясь добраться до своего командира, был ранен осколком в позвоночник. Зловещий кусок металла оставался в нём до конца его жизни.
Танки вышли на позиции защитников на Малой горке, чуть ниже основных линий обороны.
«Если там ещё кто-то есть – пусть возьмёт гранатомёт и там поможет», – кричал по радио Медведь.
Рева, единственный оставшийся из отдыхавших, бросился выполнять приказ. Времени на раздумья не было: либо он успеет занять позицию, либо танки дойдут первыми. Взрывы снарядов сотрясали воздух. Бронированные монстры уже приближались к руинам кафе – два танка, двигавшихся друг за другом. Первый, вырвавшись вперёд, ненадолго закрыл обзор второму. Наклон площади сыграл на руку Реве: машина на подъёме потеряла его из виду.
«Выстрел мог быть только один, и то точный, – рассказывает Ревенко. – Попадание в гусеницы ничего не даст: ты его обездвижишь, и что с того? Ты только покажешь ему свою позицию, и через минуту будешь мёртв».
Рева вскинул гранатомёт в пяти метрах от стального зверя, оскалившегося стволом. О собственном выживании не думал – снаряд был один, а танки неумолимо приближались. Уроки Гришина по поражению уязвимых точек теперь казались абстракцией: теория меркла перед лицом рокочущей громады.
Выстрел. Промах. Время замерло. Пулемётная очередь просвистела мимо, а второй выстрел Ревы достиг цели. Танк вспыхнул и пополз вниз по склону. Экипаж второй машины, не разобравшись в ситуации, рванул прочь от холма. Вслед за ним отступила прикрывавшаяся пехота.
Хотя в этот момент враг полностью потерял волю к бою и бросился бежать, радости среди защитников всё же не было. Они уже получили сообщение по рации: «Медведь был ранен, он умирает».
Несмотря на подвиг военнослужащих «Востока», в ночь с 7 на 8 августа ополчению ДНР всё же пришлось оставить Саур-Могилу, но уже 24 августа оттуда бежали украинцы. Батальон «Восток» потерял на кургане семь бойцов. Медведь – Олег Григорьевич Гришин – был посмертно награждён Золотой звездой Героя ДНР, и памятник ему встречает нас сегодня в мемориальном комплексе. Русский флаг, развевающийся на вершине, обнимает эту землю. И могилы павших там воинов.
Давид Худжец
Хотите знать больше? Свежие репортажи, аналитика без купюр и главные сюжеты недели — в новом выпуске газеты «Донецкий кряж». Читайте нас также ВКонтакте, в Дзен и Telegram.
