Это была задача, которую, казалось, выполнить невозможно. В успех операции не верил никто. Пройти под носом у противника, под шквальным огнём. Через выжженные поля, через минные заграждения. И водрузить флаг России. В тылу врага
Миссия невыполнима
Максим Винокуров с позывным Артист и сам не верил, что осилит даже половину пути. Думал, что отправляется на смерть. Но сегодня он рассказывает о том, как прошёл все девять кругов ада и вернулся обратно. Рассказывает так, будто это было ничем не примечательное, рядовое задание.
«Нам поступила задача занять высотки. Район водокачки по реке Северский Донец. Мы заняли эти высотки. Так получилось, что нас „разобрало“. Артиллерия и „Баба Яга“. Нас заходило 13 человек. Осталось нас трое. Ребята погибли, – Максим на секунду останавливается, будто вспоминает лица погибших сослуживцев. – Дальше поступила задача продвигаться вперёд. И мы в шахматном порядке продвигались вперёд до „зелёнки“. В посадку зашли, прилетел наш дрон, принёс нам воду и российский флаг. Поступила задача зайти в тыл противника и показать своё присутствие. Чтобы они не расслаблялись».
Сквозь огонь и минные поля
Приказ есть приказ. Где-то там впереди за стеной огня Григоровка. Небольшой посёлок, куда до группы артиста ещё не доходил ни один российский солдат.
«В 14 часов мы где-то вышли. Пришли туда уже поздней ночью. Около 7 часов мы шли. Через позиции противника. Доходило до того, что в 30–50 метрах от нас позиции противника, а мы продвигаемся аккуратно в „зелёнке“. Через минные поля», – буднично рассказывает Артист.
Их будто преследовала удача. Группа из трёх человек. Зелёная форма на чёрном фоне полей. Им удалось остаться незамеченными. В объективе камеры нашего дрона – российский триколор среди развалин Григоровки.
«Поступила задача откатываться обратно. Мы пошли. Около 12 километров мы прошли. Через те же позиции, через противника, – вспоминает Максим Винокуров. – И на выходе уже, где-то метров 700 оставалось, там мост и две трубы. Мы дошли до этого моста, и по нам начался прицельный огонь. Потому что там всё пристреляно».
Выбора не оставалось. Единственное укрытие – труба коллектора. Счёт на секунды. Буквально за спиной рвутся снаряды от АГС и миномёта.
«Мы спустились под мост, залезли в трубу. Прилетали по нам эфпивишки регулярно. Штук 10, наверное, прилетело. Не попали, – Артист даже улыбается, радуется неудачам противника. – У нас там бронёй всё было закрыто. Труба сама наполовину песком засыпана. Броники нас спасли».
Смекалка и удача
Удивительная военная смекалка. Они сняли бронежилеты, чтобы остаться в живых. Сняли, чтобы повесить их у входа, как преграду между тремя бойцами ВС РФ и дронами врага. Позже их стало четверо: за группой пришёл проводник.
«Опять начали обстреливать. Мы решили подождать до утра, чтобы выдвинуться „по-серому“. Это рано утром, когда „птички“ не видят, они слепые, – рассказывает Максим. – В половину шестого утра по нам прилетела эфпивишка с термобарическим зарядом. Благо броники висели, они нас спасли. Это очень сильный взрыв был. Я в первый раз под такой попал».
И снова удача, везение, чудо. Можно назвать это как угодно. Но группа Артиста выжила. Несколько минут тишины. Бойцы приходят в себя. Перекличка.
«Один из моей группы получил сильный ушиб грудной клетки и осколочное ранение руки. Второй получил контузию и тоже несколько осколков в руки и ноги. И проводнику тоже в глаза прилетели осколки, – о себе Максим говорит в последнюю очередь. – У меня руки, ноги и глаза».
Им всё же удастся выбраться живыми, дойти до своих позиций. Их встретили даже не аплодисментами – гробовым молчанием. Все были просто в шоке, что такое можно пережить.
«Доложили, что выполнили задачу. Командир пожал нам руки. Наградил шевронами батальона и дальше всё, эвакуация».
Вера и чудо
Только в госпитале Максим стал думать о том, как же ему удалось избежать смерти. И вдруг понял. Это не просто случайность. Похожий случай уже был больше двадцати лет назад.
«Мы были на полигоне, к нам приехал батюшка. Начал кресты раздавать, молитвы. Ленты „Живые помощи“. Он рассказал историю. В чеченскую кампанию один парень повесил на лоб „Живые помощи“. Они заходили, штурмовали. И ему попала пуля в лоб. Но по касательной прошла. Прямо по „Живым помощам“».
Такая же молитва была на голове Артиста на протяжении всей операции. Максим уверен: именно она и спасла ему жизнь.
«Мне прошёл осколок на носу, на брови. По касательной, – артист показывает затянувшиеся шрамы. – А на лбу у меня были „Живые помощи“. Их сорвало. Я за счёт этого, наверное, жив остался. Оберегал меня господь».
Конечно, без серьёзных травм не обошлось. Осколок повредил зрительный нерв. Левый глаз ослеп. Правым видит только на 70 процентов. Посечены ноги. Но сам Артист убеждён: если бы не помощь свыше, всё было бы куда хуже.
«Это только господь меня бережёт. Может быть, ещё ангел-хранитель. У моей жены отец погиб в 2002 году в Чечне. Может быть, он меня ещё с небес бережёт».
И эта помощь была с ним с первых дней проведения спецоперации. Максим воевал едва ли не на всех направлениях, ходил в штурмы. И каждый раз возвращался обратно. Даже в тех ситуациях, когда, казалось, смерть совсем рядом.
«В окопах, в принципе, ты верующий. Даже неверующий становится верующим, – уверен Максим. – Бывают такие моменты, когда кажется, что выжить невозможно. Я должен был погибнуть. Но я живой. Контузией отделался, осколочным ранением. Хотя казалось, что должно просто в клочья разорвать».
И таких ситуаций, говорит Артист, было немало. Ведь с 22-го года он десятки раз попадал под обстрелы, получал ранения. Рядом с ним гибли сослуживцы.
«Сначала попал на херсонское направление. Потом на запорожское направление. Бригада была разбросана. Выполняли задачи. Помогали соседним бригадам, если случались какие-то провалы. И нас закидывали к соседним бригадам».
Самое тяжёлое испытание
Но самое сложное время для него началось летом 2024-го. Максима перевели на северское направление. Под Белогоровку.
«На каких направлениях я был – и херсонское, и запорожское, и на донецкое приходилось выезжать в командировку. Белогоровка – это самое сложное направление из всех, на которых я был, – с содроганием вспоминает Артист. – Очень много открытки. Если на других направлениях есть хоть какие-то лесополосы, можно как-то куда-то заходить, то здесь только в районе Шипиловки лес. Всё остальное открыто. А по открытому очень сложно проходить».
Особенно тяжело стало, когда дроны начали поступать противнику сотнями. Гул моторов в небе не утихает. Любой штурмовик у врага как на ладони.
«Если выходишь с позиций, грубо говоря, тебя уже ожидают. И мало кому везёт пройти путь, чтобы остаться незамеченным. Группа выдвигается штурмовая. Если повезло дойти до какого-то блиндажа, окопа, то этот окоп будет уже дальше „разбираться“ – „Бабой Ягой“ или артиллерией будут накрывать, кассетами. Если даже там повезло, не получил ранений, то высотки занимать ещё сложнее. Там тебя ждут, сразу начинают „накладывать“. В основном кассеты, сбросы, FPV-дроны».
Возвращение из ада
Но он прошёл через весь этот ад. И вернулся обратно. Жалеет только, что вытащить сумел не всех. Хотя и сам выжил лишь чудом. И героически выполнил задачу. Тяжёлую, опасную, невозможную.
Егор Кильдибеков
Хотите знать больше? Свежие репортажи, аналитика без купюр и главные сюжеты недели — в новом выпуске газеты «Донецкий кряж». Читайте нас также ВКонтакте, в Дзен и Telegram.
